ЛИЛИЯ ШЕВЦОВАРоссийский политолог, доктор исторических наук

Давайте сядем за стол, предлагает Путин. Давайте будем говорить о бизнесе. Давайте начнем сотрудничество в сфере информационной безопасности. Ау, Америка, отзовись! Но в ответ тишина.
Боже, благослови Америку! Эти слова должны стать мантрой российского правящего класса. Речь идет об Америке, как «скрепе» российской системы. Звучит, как парадокс. Но оказывается реальностью.
Реальность эта такова: соотнесение Россией себя с США; взгляд российской элиты на мир через призму отношений с Вашингтоном; взаимное с Америкой сдерживание друг друга воспроизводят великодержавный статус России. А этот статус — хребет российского самодержавия.
Горькая ирония в том, что великая западная демократия, не сумев облегчить трансформацию России, неожиданно для себя облегчила возврат России к роли своего оппонента. Причем, российская система умело использует в своих нуждах как диалог с Америкой, так и конфронтацию с ней.
Кремль опасается (и правильно!) легитимировать державность через демонстрацию мачизма Китаю. Это было бы самоубийственно. Мало ли как поведут себя в ответ китайские товарищи. А если так, как они себя вели на Даманском в 1969 году?
Самоутверждаться через устрашение соседей выглядит, как стрельба по воробьям. Для убедительной демонстрации собственной мощи Кремлю нужна игра с самой могущественной силой. Но с такой силой, которая бы держала себя в рамках ответственного поведения и игнорировала шалости.
Однако остроумное изобретение — использовать оппонента в качестве адреналина — грозит оказаться в мусорной корзине. Америка устала. Америка хочет отдохнуть и сбросить с себя обязательства, которые она набрала. Но в этом случае нет смысла в производстве российского «веймарского синдрома» и нытье по поводу американского гегемонизма. А чем тогда возбуждать себя и оправдывать стремление к реваншу и поиску «пятой колонны», работающей на ЦРУ?
Между тем, геополитика не терпит пустоты. Освобождающееся место Америки Россия заполнить не может. Но готова ли Россия к возвышению Китая? А как Россия справится с региональными гегемонами, типа отвязавшейся Турции, уже не опасающихся окрика из Вашингтона?
Читайте также: Неожиданный поворот для Кремля. Что изменилось в Хабаровске
Но самое гадкое — это то, что Америка начала игнорировать Россию. Вашингтон даже не отвечает на российские инициативы. Вместо американо-российской биполярности начинается танго Америки и Китая. России остается умерить аппетиты и удовлетворять себя в лучшем случае отношениями с Германией и Францией. Почти самоубийство.
Разрушается последняя опора, поддерживавшая державность России через взаимное сдерживание с Америкой — режим контроля над вооружениями. А с ним завершается бесконечный диалог Москвы и Вашингтона по стратегической стабильности, массирующий самолюбие российской элиты.
Правда, в Америке сохранилось влиятельное лобби, которое посвятило свою жизнь отношениям с Россией. Это лобби пытается вернуть России роль основной для Америки угрозы. Одни его представители полагают, что с Россией нужно говорить и этот разговор спасет мир от ядерного апокалипсиса. Другие говорят, что Россию нужно санкционировать и требовать от нее играть по правилам. Но и те, и другие, рассматривая Россию, как ключевой вызов, поддерживают державный статус России. Но смогут ли они вернуть Америку к роли российской «скрепы»?
Сам президент Путин понимает значение США для российской державности. Именно поэтому он не устает предлагать Америке возобновление диалога. Давайте сядем за стол, предлагает Путин. Давайте будем говорить о бизнесе. Давайте примем гарантии невмешательства во внутренние дела друг друга. Давайте начнем сотрудничество в сфере информационной безопасности. Ау, Америка, отзовись! Но в ответ тишина.
Эти призывы Кремля вряд ли продиктованы ощущением слабости. Нынешняя Америка не создает впечатления мощи и готовности ее использовать. Речь идет о попытке Кремля не потерять самое драгоценное — свою державную роль, которую Москва воспроизводит через отношения с Америкой.
Причем, создается впечатление, что Путин больше надеется на демократов и приход президента Байдена, полагая, что тот вернется в режим двустороннего контроля над вооружениями. Словом, к российско-американскому танго.
Конечно, Кремль не заинтересован в возврате Америки к мессианизму и попыткам восстановить роль мирового гегемона. Но вряд ли Москва хочет, чтобы Америка ушла в свою раковину. Ведь в этом случае выиграет Поднебесная. Либо начнется мировой Парк Юрского периода. Или я заблуждаюсь относительно кремлевской дальновидности?
Напоследок еще один парадокс: мир перестает быть америкоцентричным; но Россия остается америкоцентричной страной. Привычка ли, традиция, механизм осуществления интересов, менталитет политической элиты, страх поколебать жесткость модели — не важно. Диалог с Америкой либо конфронтация с Америкой (скорее то и другое) остаются системным фактором существования российского государства. Для того чтобы он работал, Россия должна оставаться для Америки важнейшим геополитическим вызовом. Но не объектом унизительного игнорирования!
Так что: «Боже, благослови Америку».